Новогоднее настроение в тюрьме зависит от общества, в котором приходится встречать праздник
Праздники не обходят стороной ни одно государственное заведение. Не являются исключением и учреждения Федеральной службы исполнения наказаний. День победы, день России или День народного единства проходят, в основном, незаметно. В СИЗО они характеризуются только отсутствием следственных мероприятий, краткосрочных свиданий и телефонных звонков. И это делает жизнь в камере тише и спокойнее, поскольку не слышится лязг дверей, открывающейся кормушки и голос доблестных сотрудников. Да еще по телевизору ,если он есть в камере, транслируют всякую псевдопатриотическую мишуру, к которой одни арестанты относятся терпимо, а другие не могут даже слышать о ней.
И совсем другое отношение к празднованию Нового года. Я встречал его несколько раз в различных учреждениях ФСИНа и он всегда был окрашен различными красками.
Примерно за неделю до праздника начинается оживление. Оно выражается в желании арестантов закупить побольше снеди в тюремном магазине или, при наличии возможности, заказать в местной кухне курицу-гриль для того, чтоб праздник ощущался по полной. Родственники стараются во что бы то ни стало принести передачу и арестантский новогодний стол порою не сильно отличается от вольного. Сотрудники, отвечающие за работу тюремной торговли и приема передач, бегают в эти дни как угорелые. Когда сидишь в камере и получаешь передачку, кажется, что выдающий ее сотрудник неаккуратен, невежлив, бесчеловечен, хочет тебя надуть, нагреть и не отдать всей причитающейся тебе колбасы. Никогда не защищал тюремщиков, но старался быть объективным.
Один раз, в самом конце декабря, я стоял на продоле, сложив руки за спину, и ожидал приема начальника СИЗО. И имел возможность в течение 15 минут наблюдать выдачу передач с другой стороны. Бедная (иначе ее не назовешь) сотрудница как лань скакала от камеры к камере, открывала кормушки, вынимала из пакетов сыр и апельсины и успевала отвечать на многочисленные вопросы арестантов. За эти 15 минут ей был высказан миллион претензий, причем большинство из них – в грубой зэковской форме. После этого я, не без причин считающий себя образцом вежливости, стал еще более лоялен к девушке в форме, выдающей передачки.
В саму новогоднюю ночь не гасили свет в камерах до двух ночи. До той же поры было высочайшим распоряжением начальника дозволено смотреть телевизор. Новогоднее настроение зависит, конечно, не столько от полученной передачки или отоварки в магазине, сколько от общества, в котором приходится встречать праздник. Я несколько лет провел в разных СИЗО страны, сменил сотню камер и скажу, что худшими соседями по «хате» являются шумные люди и люди, излишне склонные к депрессии. Первые не дают спокойно подготовиться к процессу или просто почитать. Вторые и того хуже – от их нескончаемых стонов и охов сам того и гляди впадешь в меланхолическое состояние.
Свой первый, 2016-й новый год я встречал именно с такими угрюмыми арестантами. Телевизор в камере был. Хоть несколько человек никем не «грелись» с воли, стол собрали неплохой, а по тюремным меркам даже шикарный. Мой судебный процесс был в разгаре и я радовался небольшой передышке. Но бросив один лишь взгляд на эти унылые физиономии, я понял, что ни о каком веселье не могло быть и речи.
– Это мой самый грустный новый год, – сказал один.
– И я впервые встречаю его в тюрьме, – вторил ему другой.
– Неужели дальше будет только хуже? – стонал третий.
– Вы что, на похоронах, что ли? – не выдержал я. – Вася, разливай «Колокольчик» по кружкам, сейчас Гарант конституции будет выступать. Ну, вздрогнули! Чтоб в новом году у нас всё было и нам за это ничего не было! – пытался я взбодрить сокамерников.
На минуту лица повеселели, но лишь на минуту. Затем их вновь одолели мрачные мысли. Кто-то вспомнил жену, кто-то маму и депрессуха накрыла спецконтингент с головой. Я перестал сопротивляться этому, доел свой кусок курицы и полез на шконку читать Ярослава Гашека. В обществе бравого солдата Швейка оказалось намного веселее.
Следующий новый год оказался лучше. В ночь на 31-е декабря я вернулся в СИЗО с очередного этапа и был гол как сокол. Ни денег на счету ни куска хлеба в бауле. В нем был лишь приговор на 9 лет срока, еще свеженький, не вступивший в законную силу. Зато соседи по камере оказались веселые. Кто-то уже получил 12 или 14 лет колонии и ждал заседании суда апелляционной инстанции. Другие только что «заехали» в изолятор и до лагеря им было еще далеко. Но никто не стонал и не жаловался. Ни для кого жизнь не закончилась. На всех поровну разделили нехитрые яства, включили «Дискотеку 80-х» и с тем же «Колокольчиком», выслушав поздравления Верховного главнокомандующего, весело встретили новый, 2017-й год.
А 2018-й я уже встречал в «чизовской» фуфайке, то есть, на зоне. Свободы здесь, конечно, не в пример больше, чем в изоляторе и общество можешь себе даже выбрать, если повезет. 31-го утром я зашел в местную часовню и решил угостить старосту церкви небольшим подарком. У меня был с собой пакет кофе «Lavazza» и мороженое. «Батюшка», падкий на грех чревоугодия, обрадовался неимоверно.
– Это же настоящий новый год! – как ребенок радовался он.
Мы сварили на его небольшой плитке кофе, и пили его, окуная туда мороженое. Хоть часовня и была полна горящих свечей, но аромат кофе вытеснил все другие запахи. Так что новогоднее настроение можно создать где угодно и сделать праздник веселым хоть в СИЗО, хоть в колонии. Это зависит только от самого арестанта и ни от кого другого. Было бы желание праздновать, а не страдать.
Эльдар Фанизов
Мнение автора может не совпадать с мнением создателей проекта.
