Комментарий юриста «Руси сидящей»
В фонд «Русь сидящая» всё чаще приходят вопросы об условно-досрочном освобождении (УДО) при замене наказания в виде лишения свободы на более мягкое – принудительные работы. Вопросов, по сути, два:
- как в этом случае правильно исчислять сроки выхода на УДО?
- можно ли добровольно отказаться от замены наказания на более мягкое и вернуться в колонию?
Первый вопрос связан с наметившейся тенденцией судов отказывать в условно-досрочном освобождении заключённых от отбывания наказания на основании того, что при замене наказания сроки для УДО якобы начинают течь заново, а потому время для УДО ещё не подошло.
Из этого как раз и вытекает второй вопрос – ведь такой подход фактически означает, что при продолжении отбывания наказания в виде лишения свободы человек мог бы рассчитывать на УДО раньше. К тому же во многих исправительных центрах, по свидетельствам заключённых, условия содержания и режим гораздо хуже, чем в исправительных колониях.
Ниже мы рассмотрим оба вопроса последовательно.
Вопрос об исчислении сроков УДО вплоть до недавнего времени решался в судебной практике неоднозначно.
Как известно, часть 2 статьи 80 УК Российской Федерации предусматривает возможность замены неотбытой части наказания более мягким видом наказания после фактического отбытия осуждённым к лишению свободы различных частей назначенного срока в зависимости от категории преступления. Например, для замены лишения свободы принудительными работами потребуется отбыть не менее одной четвертой срока наказания при совершении преступления небольшой или средней тяжести; не менее одной трети срока наказания при совершении тяжкого преступления и т.д.
При этом возникновение права на УДО также связано с отбытием определённой части наказания в зависимости от категории и вида преступления. Так, часть 3 статьи 79 УК Российской Федерации устанавливает, что УДО может быть применено после фактического отбытия осуждённым, например, не менее одной трети срока наказания, назначенного за преступление небольшой или средней тяжести; не менее половины срока наказания, назначенного за тяжкое преступление и т.д.
Таким образом, становится очевидным, что сроки для УДО и для замены наказания более мягким видом отличаются – для замены наказания они «подходят» раньше.
Однако часть 3 статьи 79 УК Российской Федерации находила разное понимание в судебной практике. С одной стороны, часть судов исходила из того, что право на УДО возникает после фактического отбытия определённой законом части всего срока наказания, назначенного приговором суда, а не нового наказания (определение Третьего кассационного суда общей юрисдикции от 5 марта 2020 года № 77-122/2020, определение Первого кассационного суда общей юрисдикции от 4 февраля 2020 года по делу № 77-170/2019). С другой стороны, часть судов считала, что при замене наказания на более мягкое сроки для УДО «обнуляются» и начинают течь заново, т.е. те самые доли срока, закреплённые в части 2 статьи 80 УК Российской Федерации, отсчитываются уже от оставшегося срока нового наказания (Определение Первого кассационного суда общей юрисдикции от 26 марта 2020 года № 77-288/2020).
Верховный Суд Российской Федерации недавно поставил точку в этом вопросе. Так, в Определении Судебной коллегии по уголовным делам от 16 июля 2020 года по делу № 78-УДП20-6-К3 (отсутствует в открытом доступе) разъясняется, что срок для обращения с ходатайством об УДО исчисляется с момента замены наказания на более мягкое, а не с момента начала отбывания наказания, назначенного приговором суда. Это определение принято по представлению заместителя Генерального прокурора и фактически является отступлением от ранее высказанной Верховным Судом позиции по этому же самому делу.
Верховный Суд исходил, в первую очередь, из позиции Конституционного Суда, который, в свою очередь, отметил в одном из своих определений по статье 79 УК РФ, что «освобождение положительно характеризуемого осужденного от дальнейшего отбывания наказания путем замены его оставшейся части более мягким видом наказания аннулирует неотбытую часть прежнего наказания; с принятием постановления о замене неотбытой части наказания более мягким видом наказания отбывание назначенного по приговору наказания прекращается, а исполнению подлежит избранное в порядке замены наказание» (Определение от 19 декабря 2019 года № 3357-О).
Фонд «Русь сидящая» обеспокоен таким подходом и считает, что существует возможность повторного обращения в Конституционный Суд с требованием признать часть 3 статьи 79 УК Российской Федерации не соответствующей Конституции, её статьям 22 (часть 1) и 50 (часть 3) во взаимосвязи со статьями 19 (часть 1) и 55 (часть 3). В практике Конституционного Суда ранее имели место случаи, когда после поступления надлежащим образом аргументированной жалобы и при наличии «критической массы» дел Конституционный Суд возвращался к оценке норм того или иного закона. В пользу обращения в Конституционный Суд говорит также и то обстоятельство, что упомянутое выше решение Верховного Суда по делу № 78-УДП20-6-К3 принято с особым мнением одного из судей. Это ярко свидетельствует о наличии неопределённости в толковании статьи 79 УК Российской Федерации и возможности возобновления дискуссии уже в Конституционном Суде.
В связи с этим мы готовы проконсультировать по подготовке документов для обжалования отказа в УДО при замене наказания в виде лишения свободы на принудительные работы, и оказать юридическую поддержку вплоть до обращения в Конституционный Суд.
Поскольку в текущий момент ситуация складывается именно таким образом, мы можем порекомендовать всем заинтересованным лицам учитывать обозначенные в настоящей статье неблагоприятные последствия до принятия решения о подаче ходатайства о замене наказания в виде лишения свободы на принудительные работы.
Что касается отмены уже принятого решения о замене назначенного по ходатайству осуждённого более мягкого наказания (принудительные работы) лишением свободы, закон не предусматривает такой возможности. Поэтому пока мы не видим перспектив судебного обжалования вынесенного решения с целью вернуться в исправительную колонию. Полагаем, что в данном случае многое зависит от того, удастся ли изменить взгляд Конституционного Суда на вопрос исчисления срока для обращения с ходатайством об УДО.
