Что помогало мне ждать
Возвращаясь со свидания в колонии, я всегда садилась в привычное кафе и пыталась вернуться из того мира в этот. Все вокруг казалось ненастоящим, а люди – странно беспечными. Они смеялись, ели и болтали, не зная, что где-то есть острова тоски и страха. Опыт тюрьмы отделял меня от остального мира невидимой стеной.
О похожих ощущениях рассказывал мне военный журналист. Потом было несколько дней грусти от разлуки. И жизнь входила в обычное русло, пока через два месяца не нужно было снова придумывать меню, собирать сумки и выезжать по пустой трассе в утренний туман. К последнему году – из пяти – накопилась усталость от тюремной тоски, которая вплывала в душу темным облаком, от униженности, к которой неизбежно привыкаешь.
Однажды на досмотре в аэропорту мадам в форме стала придираться к моим слишком широким, по ее мнению, штанам, в которых я могла пронести в самолёт что-то запретное.
– Снять?- автоматически спросила я. У мадам округлились глаза и ее куда-то сдуло.
Уставала я и от необходимости скрывать то, что муж в тюрьме и от опасений проговориться об этом. От тревоги за мужа. От того, что все не как у всех. Я завидовала парам, которые могут держаться за руки и делать сотни вещей вместе каждый день.
Тем не менее, это были счастливые годы. И по крайней мере часть из них прошла легко и даже весело.
Сейчас, когда все позади, я хочу поделиться тем, что помогало мне ждать. Это некие правила, которые я выработала для себя и старалась соблюдать.
- Не сокращать и не откладывать собственную жизнь. Я живу для себя. Конечно, я много делала для мужа и не всегда это было легко. Я его ждала для себя, потому что его доброта, искренность и любовь делали меня счастливее. Я сразу с собой договорилась и тщательно следила за тем, чтобы ожидание не становилось главным содержанием жизни. Чтобы его нужды не становились для меня важнее моих собственных. Я продолжала жить своей жизнью: работала, общалась, путешествовала, ходила на спектакли и выставки. Часто время ожидания воспринимают как нечто заранее потерянное, что надо перетерпеть. Мне это не нравится. Никогда не любила фразу: «Время пролетит быстро и незаметно». Вот уж не хотелось, чтобы пять лет молодости незаметно испарились. Я осознанно старалась жить здесь и сейчас. И у меня всегда были ближайшие цели. Правда, все равно, когда я ехала встречать мужа, у меня возникло ощущение, что меня сняли с паузы и откуда-то появилась масса энергии. Как ни крути, часть души сидит вместе с ним. Но нельзя, чтобы вся жизнь подчинялась ожиданию.
- Разбивать большую цель на маленькие шаги. Срок не казался таким бесконечным, когда мы делили его на обозримые отрезки. Гуляя по двору на свидании, я размечала время: до лета надо решить вопрос с институтом, там отпуск, осенью начнётся учёба, пока наладим ее, там и сессия. На Новый год я приеду на свидание, научусь делать «наполеон». А там и право на УДО. У нас всегда было множество планов на ближайший год. Таким образом, впереди было что-то лучшее. Конец большого срока не виден, он где-то за горизонтом. А двигаясь от одной задачи к другой, чувствуешь наполненность и смысл.
- Ценить маленькие радости. Мы оба люди жизнелюбивые. За эти годы у нас было много маленьких праздников. Мы открывали новые книги, фильмы. Писали друг другу бумажные письма и сопровождали их иллюстрациями. Получив письмо, я в первую очередь рассматривала его рисунки, в довольно меткой сатирической манере изображавшие людей и события из его тюремного бытия. Я таскала в багажнике нарядные пледы, коробочки, чуть ли не занавески, чтобы превратить казённый дом в филиал журнала «Seasons». Собирала букеты полевых цветов перед заходом на свидание. А он приносил цветы с клумбы или букеты кленовых листьев осенью. Зимой мы клеили на стены снежинки, наряжали мини-елку, запекали гуся. Мы праздновали жизнь в тех обстоятельствах, которые у нас были.
- Надо жалеть себя и жаловаться, когда тяжело. Ныть, когда хочется ныть. Высказывать мужу претензию, почему он не со мной, когда мне нужна помощь — высказывать. У меня был список людей, которые не станут меня взбадривать, поучать, а просто поймут и посочувствуют.
- Экономить силы. Муж редко о чем-то просил, в основном о помощи с институтом. Но, естественно, хотелось заботиться о нем. Часто не замечаешь, что уже на самом деле началась перегрузка, и продолжаешь на автомате что-то делать. Я это отслеживала. Устала, надоело – значит все, пауза, отправлю посылку неделей позже, ничего страшного.
- Заводить друзей и знакомых. Это очень важно – иметь круг общения «по теме». И лучше обзавестись хотя бы парочкой знакомых, которые ездят в ту же колонию. Это позволит быть в курсе нововведений, ведь часто это единственный способ узнать о том, что изменили правила или график приема передач и т.д. Еще я обожала общаться в очередях и в интернете. Мне были интересны судьбы и образ мыслей женщин, которых я встретила на этом пути. Я восхищалась их жизненной силой, простой мудростью. С некоторыми мы общаемся и дружим до сих пор, уже не про тюрьму.
- Бороться за свои и его права там, где это действительно важно.
Жить в хроническом бессилии перед идиотскими порядками и мелким произволом маленьких людей тяжело.
— Нельзя и все, не положено.
— А почему вчера можно было, а сегодня нельзя?
— Распоряжение господина ПЖ.
— А как я должна была узнать об этом?
— Вон объявление на заборе.
Подругам порой казалось, что я убиваюсь из-за ерунды. Не пропустили книги, вернули посылку – не смертельно. А для меня это было так, словно мой домик из песка снова смыло волной. Когда были силы, я бодалась. Звонила, писала, поднимала знакомых, чтобы закидать управление и прокуратуру по надзору жалобами. Иногда это помогало. И ненадолго появлялось чувство торжества. А иногда я решала, что нет ресурсов связываться. Особенно под конец, когда хотелось уже быть подальше от тюрьмы и пореже о ней вспоминать. - Извлекать пользу. Срок – это пауза, в которой возможно все. И если сиделец хочет помочь себе сам, он может развиваться, учиться, что-то переосмыслять. Кто-то ухитряется зарабатывать, кто-то приобретает новые навыки. А те, кто ждёт своих близких, приобретают опыт бесстрашия и становятся крепче.
После освобождения близкого человека тюрьма забывается быстро. И все бывшее кажется немного ненастоящим. Сейчас я с некоторым усилием вспоминаю свои ощущения и угнетающую атмосферу казённого подземелья. Я больше помню чистый воздух вдали от Москвы, прекрасные рассветы и эйфорию дня освобождения.
А тем, кто ещё в пути, я желаю слушать и слышать себя, думать в первую очередь о своём комфорте и балансе, обрастать поддерживающим окружением и постараться извлечь из этого сложного периода жизни максимум пользы.
Мария Ветрова
