Автор: Эльдар Фанизов
Огромная часть сегодняшних осужденных отбывает наказание за совершение преступлений, предусмотренных ст. 228 и 228.1 УК РФ. «Два гуся и снеговик»– так прозвали эти статьи арестанты.
Статьи предусматривают санкции от 3 до 10 лет или от 4 до 8 лет лишения свободы соответственно, что относит их к категории тяжких. УДО для данных лиц может быть применено только после фактического отбытия осужденным не менее ¾ срока (п. «г» ч. 3 ст. 79 УК).
Почти все их «собратья» по несчастью, находящиеся в тех же колониях, имеют право на УДО после отбытия 1/3 или половины срока. И это делает ситуацию для «наркоманов» значительно сложнее, а печаль на их лицах неизмеримо глубже.
Выход из подобной ситуации предлагает ст. 80 УК РФ – «Замена неотбытой части наказания более мягким видом наказания». Замена может состояться по отбытии не менее половины срока наказания за тяжкое преступление. Для осужденных за преступления, связанные с незаконным оборотом наркотических средств, эта статья не подразумевает исключений.
Суды в силу неразвитой практики применения 80-й статьи УК на замену идут неохотно. Но есть и положительные примеры. Особенно, если позиция осужденного хорошо аргументирована.
История Дмитрия
Тридцатилетний Дмитрий был осужден по ч. 1 ст. 228, ч. 2 ст. 228 и ч.1 ст. 232 УК РФ («Содержание притона для потребления наркотических средств») сроком на 5 лет.
По прошествии половины этого периода он написал ходатайство в суд по месту отбывания наказания о замене неотбытой ее части более мягким видом, не связанным с лишением свободы.
Ходатайство мотивировал тем, что за эти два с половиной года прошел обучение в ПТУ, находился в облегченных условиях содержания, имел 12 поощрений, добросовестно относился к труду, работал на промзоне с первых дней прибытия в колонию и не имел непогашенных исков.
Исправительная колония выдала Дмитрию положительную характеристику и удовлетворила его ходатайство. Он регулярно посещал воспитательные мероприятия и реагировал на них правильно. Дмитрий был идеальным осужденным.
Помимо этого, он указал, что его семья находится в тяжелом положении, мать страдает онкозаболеванием, инвалид второй группы, от онкологии умер его отец, жене установлен диагноз онкозаболевание и инвалидность первой группы. Дети живут у знакомых. Жена Дмитрия находится в стационаре под присмотром врачей.
Однако суд первой инстанции, изучив его личное дело установил, что в начале своего двухгодичного пути Дмитрий получил устный выговор за курение в неотведенном месте (дело было в двух метрах от курилки). Тем самым, он проявил недобросовестное отношение к соблюдению установленного режима отбытия наказания. Исходя из этого суд посчитал, что нет достаточных оснований полагать, что Дмитрий сделал для себя правильные выводы, утратил общественную опасность, твердо встал на путь исправления и не нуждается в полном отбытии назначенного наказания. Несмотря на то, что данное взыскание было снято досрочно с помощью поощрения.
Также суд высчитал, «что с октября 2015 по март 2016, в мае и июне 2017 года с положительной стороны себя не зарекомендовал, поощрениями за добросовестный труд и примерное поведение отмечен не был. В общественной жизни отряда и учреждения участия не принимал». Данные обстоятельства, по мнению районного суда указывали, что «осужденный не принял всех мер исправительно-трудового воздействия, что свидетельствует о низкой степени его поведения».
Учитывая, что Дмитрий допустил нарушение установленного порядка, суд пришел к выводу, «что замена наказания не будет соответствовать целям, установленным ст. 43 УК РФ. Наличие заболеваний и инвалидности у близких родственников не является безусловным основанием для удовлетворения его ходатайства».
Таким образом, суд Дмитрию отказал. Нечего и говорить о надуманности аргументов суда первой инстанции. Обосновать свою позицию тем, что поощрения получались не каждый месяц, а также тем, что осужденный в начале срока курил в неположенном месте может, наверное, только самый гуманный в мире. И подобных решений не так уж мало.
Дмитрий подал апелляционную жалобу в краевой суд. В ней он сослался на постановление пленума Верховного суда РФ «О судебной практике условно-досрочного освобождения от отбывания наказания, замене неотбытой части наказания более мягким видом наказания».
Пункт 6 данного постановления гласит, что «наличие у осужденного взысканий само по себе не может свидетельствовать о том, что он нуждается в дальнейшем отбывании назначенного судом наказания. Разрешая этот вопрос, следует учитывать конкретные обстоятельства, тяжесть и характер каждого допущенного осужденным нарушения, а также данные о снятии или погашении взысканий; время, прошедшее с момента последнего взыскания, последующее поведение осужденного и другие характеризующие его сведения».
Дмитрий указал, что взыскание было объявлено ему два года назад и после него он имел лишь одни поощрения, а само взыскание было снято досрочно.
Также нигде не зафиксирована обязанность осужденного получать поощрения каждый месяц. Выполнить подобное условие крайне затруднительно. Его никто и не имеет права выдвигать. Закон не просит от осужденного иметь какие-то особые, исключительные заслуги, чего, по сути, потребовал суд первой инстанции.
Краевой суд внял доводам Дмитрия, признал их обоснованными и отменил постановление нижестоящего суда. Он заменил Дмитрию неотбытую часть наказания более мягким видом – ограничением свободы (п. «з» ст. 44 УК). Решение вступило в силу немедленно и после поступления его оригинала в ИК Дмитрий покинул колонию.
Таким образом, пускай и со скрипом, но Дмитрию, осужденному за тяжкое преступление, связанное с незаконным оборотом наркотических средств, удалось выйти на свободу задолго до отбытия ¾ срока. И это в его ситуации фактически равно условно-досрочному.
